Я не хочу изменить мир и не хочу, чтобы мир изменил меня.
Моя мама, хоть ее и заносит иногда, как любого простого смертного, все-таки на редкость мила.
- Аня, это тебе на Новый год! - сказала она строго, покупая мне в четверг вожделенный телефон. На моем домашнем совсем перестали нажиматься кнопки и он работал только "на вход" и вместо того, чтобы купить мне какую-нибудь ерунду, маман приобрела мне Моторолу, причем ту модель, которую я хотела. Для меня наличие в телефоне часов, 10 мелодий, нормального спикерфона и миленькой оранжевенькой подсветочки стало диким откровением, я довольна как трамвай.
А сегодня отчим спросил, что мне купить на радиорынке.
- Болванки и маркеры для дисков, а то у меня осталось два и оба зеленые, - попросила я.
- Это тебе на Новый год! - вклинилась мама...
Кстати, Скунс-Длиннонос, если тебя занесет сюда, ты там еще не решала, с кем будешь справлять Новый год?
Это намек... А то вдруг твои старые друзья, двадцать подвыпивших матросов с рыбацкого сейнера, не смогут прийти...
- Аня, это тебе на Новый год! - сказала она строго, покупая мне в четверг вожделенный телефон. На моем домашнем совсем перестали нажиматься кнопки и он работал только "на вход" и вместо того, чтобы купить мне какую-нибудь ерунду, маман приобрела мне Моторолу, причем ту модель, которую я хотела. Для меня наличие в телефоне часов, 10 мелодий, нормального спикерфона и миленькой оранжевенькой подсветочки стало диким откровением, я довольна как трамвай.
А сегодня отчим спросил, что мне купить на радиорынке.
- Болванки и маркеры для дисков, а то у меня осталось два и оба зеленые, - попросила я.
- Это тебе на Новый год! - вклинилась мама...
Кстати, Скунс-Длиннонос, если тебя занесет сюда, ты там еще не решала, с кем будешь справлять Новый год?
Это намек... А то вдруг твои старые друзья, двадцать подвыпивших матросов с рыбацкого сейнера, не смогут прийти...