Я не хочу изменить мир и не хочу, чтобы мир изменил меня.
Уток сегодня штук 11, кажется.
Дней осталось 7.
Вчера такси ехало по набережным. Было свободно, и водитель набрал скорость.
Где-то между Летним садом и Эрмитажем есть несколько холмов. Когда машина съезжала с них, возникало ощущение, что я на американских горках - совиное нутро холодело и сжималось, и меня мягко прижимало к сидению.
Я дико, немыслимо сильно люблю ездить на машине в качестве пассажира.
Совершенно не сомневаюсь, что мне понравилось бы и водить, но это удовольствие совсем другого толка. Это власть над транспортным средством и дорогой. Это ответственность.
А когда сидишь на пассажирском месте, испытываешьтошноту от укачивания бесконечное удовольствие и расслабление.
Тебя доставляют по месту назначения, и ни о чем не нужно беспокоиться.
Это безумнейший кайф.
У меня есть одно из любимых воспоминаний, связанных с долгими поездками.
Приятель взял меня с собой в Ярославль, и мы ехали долго-долго. И слушали рассказы Аверченко по радио.
Мне в тот момент хотелось нажать "стоп", чтобы это время длилось вечность, потому что для меня тогда абсолютно все было идеально.
А после этого января, когда мне становится худо, я порой вспоминаю, как мы ехали с Риной и ее друзьями по дорогам в пригородах Калининграда на спущенной шине и играли в города.
Дней осталось 7.
Вчера такси ехало по набережным. Было свободно, и водитель набрал скорость.
Где-то между Летним садом и Эрмитажем есть несколько холмов. Когда машина съезжала с них, возникало ощущение, что я на американских горках - совиное нутро холодело и сжималось, и меня мягко прижимало к сидению.
Я дико, немыслимо сильно люблю ездить на машине в качестве пассажира.
Совершенно не сомневаюсь, что мне понравилось бы и водить, но это удовольствие совсем другого толка. Это власть над транспортным средством и дорогой. Это ответственность.
А когда сидишь на пассажирском месте, испытываешь
Тебя доставляют по месту назначения, и ни о чем не нужно беспокоиться.
Это безумнейший кайф.
У меня есть одно из любимых воспоминаний, связанных с долгими поездками.
Приятель взял меня с собой в Ярославль, и мы ехали долго-долго. И слушали рассказы Аверченко по радио.
Мне в тот момент хотелось нажать "стоп", чтобы это время длилось вечность, потому что для меня тогда абсолютно все было идеально.
А после этого января, когда мне становится худо, я порой вспоминаю, как мы ехали с Риной и ее друзьями по дорогам в пригородах Калининграда на спущенной шине и играли в города.