Я не хочу изменить мир и не хочу, чтобы мир изменил меня.
Мало ли - вдруг кому будет интересно.
Тот самый микрофик по "Воображариуму", который я написала сестре для ее вдохновения. Надеюсь, этот фик станет прологом к ее фику)))
Все прилично, но присутствует "легендарное порно без порно", как выразилась сестра.
И НЖП, конечно же, без мэрисьюизма мне жизнь не мила)))
День выдался не самый удачный для Холлис – девушке предстояла неприятная встреча с профессором биологии, который пару дней назад поставил ей «неуд» на экзамене. Холлис шла по студенческому городку и гадала, каков будет итог беседы с профессором – ее отчислят сразу или все-таки дадут второй шанс?..
На площади возле фонтана, где обычно стояла тележка продавца с хот-догами, в этот раз собралось множество студентов. Вряд ли все они ждали своей очереди, чтобы отведать горячий хот-дог. Холлис стало любопытно, и она подошла поближе.
На площади стояла деревянная повозка. Не слишком аккуратно сколоченные доски выдавали труд хоть и старательного, но все же непрофессионального плотника. Дерево еще не успело потемнеть от времени, но разноцветные узоры на боках повозки уже выцветали – их требовалось обновить в ближайшем времени, однако общий вид странного сооружения давал намек на то, что у владельцев повозки попросту нет денег на ремонт и украшения.
Когда Холлис приблизилась к повозке, ее передняя стенка, словно по заказу, медленно и со скрипом опустилась. За ней оказался занавес из блестящей, слегка пыльной ткани. Заиграла старомодная мелодия, похожая на звуки шарманки, и занавес медленно разошелся, открыв присутствующим грубоватую декорацию бумажно-картонного леса. В центре импровизированной сцены, на небольшом бутафорском пеньке, сидела миловидная девушка и расчесывала редким гребнем свои длинные золотистые волосы. Она была одета в расшитую блестками длинную юбку с высоким разрезом, открывающим взглядам присутствующих стройную длинную ножку, и в легкую, почти прозрачную блузку, застегнутую всего на несколько пуговиц. Сквозь тонкую ткань виднелись очертания аппетитной груди.
Беззаботная мелодия шарманки неожиданно сменилась довольно зловещей и унылой, и из картонной чащи показалось звероподобное существо. Оно рычало, передвигаясь на четырех лапах, и направлялось к девушке, явно намереваясь задеть ее своими ветвистыми рогами. Выглядело существо на редкость странно – нечто среднее между большим медведем, лосем и диковинной птицей с огромным клювом. От «животного» пахло смесью пыли и нафталина – судя по всему, внутри костюма этого существа находился ловкий и гибкий человек, издающий весьма артистичное рычание.
Холлис сама не заметила, как увлеклась происходящим на маленькой сцене.
Животное приблизилось к пню, на котором сидела девушка, и та, наконец бросив прихорашиваться, очень натурально изобразила испуг и поджала ноги. Существо обнюхало девушку и снова зарычало – на этот раз более требовательно. Девушка вскочила на ноги, встав на пне в полный рост, и отмахнулась от существа подолом юбки. Блестки красиво заискрились на солнце, а зрителям выпала возможность полюбоваться длинными ногами циркачки во всей их красе.
Жест девушки не отпугнул зверя – рогатое существо встало на задние лапы, а передними буквально схватило девушку за руки. Не было сомнений, что внутри костюма прячется человек, но движения его были столь искусны, что казались преисполненными животной грации.
Девушка попыталась вырваться из лап существа. Она возмущенно отбивалась от назойливых прикосновений и грубой хватки животного, словно невзначай демонстрируя публике гибкость своего натренированного тела. Наконец животному надоела несговорчивость жертвы, и он одним движением сильной лапы сорвал с девушки юбку, играющую блеском бисера и пайеток. Кто-то в толпе зрителей ахнул, не ожидая такого поворота событий. Затем существо, издав гортанный рык, сорвало со своей жертвы и блузку, и девушка оказалась перед публикой лишь в тончайшем нижнем белье телесного цвета. Издалека создавалась полная иллюзия того, что она полностью обнажена. На лице девушки отразилось удивление, и, воспользовавшись ее минутным замешательством, существо попросту повалило ее на пень, словно тряпичную куклу, и навалилось сверху. Поза была настолько недвусмысленной, что в толпе зевак послышалось возмущенное бормотание, а кто-то наоборот громко выразил свое одобрение, высказав пару скабрезных замечаний.
Холлис наблюдала за действиями актеров как завороженная. Их движения были непристойны с точки зрения обыденной людской морали, но в то же время очень красивы и пластичны, если судить о них как о проявлении актерского мастерства. Зверь и девушка будто исполняли странный танец, изгибая свои тела, и от этого танца невозможно было оторвать глаз. На секунду Холлис даже показалось, что циркачка, изогнувшись словно бы в сладкой истоме, вдруг взглянула прямо на нее и… подмигнула?.. Нет, очевидно, показалось.
Все это длилось не дольше нескольких минут. Затем зверь, прекратив терзать тело своей жертвы, взял в клюв ее юбку, валявшуюся на подмостках, и положил к ногами девушки, а она, смахнув со лба золотистую прядь, благодарно потрепала существо по пахнущей нафталином шерсти и ловким движением надела юбку словно платье без бретелек, застегнув разрез на потайную молнию. Это вышло у нее столь грациозно, что зрители зааплодировали.
Взяв покорное существо за лапу, девушка вывела его на поклон, и зверь наконец снял маску. В костюме существа, как выяснилось, все это время находился молодой парень с улыбчивым лицом застенчивого человека. Он чуть смущено поцеловал свою партнершу по номеру в щеку, они синхронно поклонились зрителям, а затем девушка ногой словно невзначай придвинула к краю сцены шляпу и лукаво улыбнулась. Этого оказалось достаточно, чтобы в шляпу полетели мелкие монеты. Холлис тоже положила в нее четверть доллара – другой мелочи в карманах не нашлось.
Полотнища занавеса начали медленно сходиться, и лишь в последний момент, когда между ними остался совсем крохотный зазор, оттуда вынырнула тонкая рука и утянула шляпу в недра театральной повозки.
Зрители начали расходиться, но Холлис не спешила уходить. До встречи с профессором была еще куча времени, а повозка циркачей манила к себе чем-то неуловимым – может быть, духом дальних странствий, отзвуком стука ее деревянных колес на далеких площадях, восторженными криками толпы, которые словно впитались в ее обшарпанные доски…
- Анна! Я же просил тебя! – раздался из-за занавеса чуть приглушенный тканью возмущенный голос. – Пожалуйста, не нужно так активно мне подыгрывать, я же не железный!
- Я не могу сдерживаться, когда ты надеваешь этот костюм, - голос девушки оказался неожиданно низким, чуть хрипловатым, и звучал он почти неприлично, словно его обладательница рождена была говорить непристойности.
- Тоже самое ты говоришь, когда я надеваю костюм Гермеса!
- Ничего не могу с собой поделать, - беззаботно рассмеялась девушка. – Но, надо сказать, в этом случае дело не в костюме, а в гриме. У тебя никогда не хватает терпения смыть его как следует…
- Анна, ну что ты со мной делаешь? – с обреченностью висельника, покорившегося своей участи, спросил парень за занавесом. Снова раздался смех девушки, но его прервал звук долгого поцелуя.
- Так хорошо, что ты украл у Парнаса часть его реквизита, - почти прошептала Анна, но Холлис, обладавшая чутким слухом, уловила каждое слово.
- Зато повозку мы сколотили сами, - напомнил парень. – Твои руки были все в занозах…
- Но ты зализал каждую ранку, - за занавесом раздались звуки страстной возни, прерывающейся нежными поцелуями, и Холлис, покраснев, собралась уже отойти, но разговор возобновился, когда за складками ткани послышалось тихое позвякивание стекла.
- Осторожнее! – тревожно вскрикнул парень. – Мы чуть не угодили в зеркало!
- Ну и что? – усмехнулась Анна. – Я всегда делаю правильный выбор, чего бы это ни стоило.
- В тот раз, когда военных было двое, и оба со шрамами, ты едва не поддалась искушению, - ревниво заметил циркач.
- О, Антон, не будь таким злопамятным, - мечтательно вздохнула девушка, явно вспомнив о чем-то приятном. – Я все равно выбрала тебя.
- Подозреваю, это случилось только потому, что на мне был этот костюм, - сварливо заметил парень. – Что тебе так нравится в нем? Эта старая шерсть? Рога, бывшие когда-то вешалкой в прихожей? Может быть, клюв из папье-маше?..
- О, могу поспорить, ты точно знаешь, что мне в нем так нравится… - судя по звукам, Анна перешла к активным действиям. – Там есть одно потайное отверстие…
- Анна, Дьявол тебя забери… - простонал парень, не оставив сомнений – за занавесом в тот момент творилось что-то куда более откровенное, чем невинная имитация противоестественного соития во время представления.
- Будь осторожнее со своими желаниями, дружочек, - голос Анны стал, кажется, еще более непристойным – в нем появилась обволакивающая влажность, затуманивающая разум собеседника девушки. – Он давно мог бы меня забрать, если бы я не отказывалась всякий раз. Отказывалась в твою пользу, если ты еще не забыл…
- Я не забыл, не забыл, - скороговоркой сказал парень на выдохе и шумно втянул воздух сквозь плотно сжатые губы. – Прости, я не подумал.
- То-то же! – удовлетворенно усмехнулась Анна, и сделала нечто такое, из-за чего циркач тотчас издал горловой звук, полный невысказанного наслаждения.
Слушать дальше Холлис сочла неприличным, тем более, что на площади уже никого не было, и лишь ее одинокая фигура маячила перед фургоном циркачей. Девушка вздохнула и направилась в главный корпус студенческого городка.
Тот самый микрофик по "Воображариуму", который я написала сестре для ее вдохновения. Надеюсь, этот фик станет прологом к ее фику)))
Все прилично, но присутствует "легендарное порно без порно", как выразилась сестра.
И НЖП, конечно же, без мэрисьюизма мне жизнь не мила)))
День выдался не самый удачный для Холлис – девушке предстояла неприятная встреча с профессором биологии, который пару дней назад поставил ей «неуд» на экзамене. Холлис шла по студенческому городку и гадала, каков будет итог беседы с профессором – ее отчислят сразу или все-таки дадут второй шанс?..На площади возле фонтана, где обычно стояла тележка продавца с хот-догами, в этот раз собралось множество студентов. Вряд ли все они ждали своей очереди, чтобы отведать горячий хот-дог. Холлис стало любопытно, и она подошла поближе.
На площади стояла деревянная повозка. Не слишком аккуратно сколоченные доски выдавали труд хоть и старательного, но все же непрофессионального плотника. Дерево еще не успело потемнеть от времени, но разноцветные узоры на боках повозки уже выцветали – их требовалось обновить в ближайшем времени, однако общий вид странного сооружения давал намек на то, что у владельцев повозки попросту нет денег на ремонт и украшения.
Когда Холлис приблизилась к повозке, ее передняя стенка, словно по заказу, медленно и со скрипом опустилась. За ней оказался занавес из блестящей, слегка пыльной ткани. Заиграла старомодная мелодия, похожая на звуки шарманки, и занавес медленно разошелся, открыв присутствующим грубоватую декорацию бумажно-картонного леса. В центре импровизированной сцены, на небольшом бутафорском пеньке, сидела миловидная девушка и расчесывала редким гребнем свои длинные золотистые волосы. Она была одета в расшитую блестками длинную юбку с высоким разрезом, открывающим взглядам присутствующих стройную длинную ножку, и в легкую, почти прозрачную блузку, застегнутую всего на несколько пуговиц. Сквозь тонкую ткань виднелись очертания аппетитной груди.
Беззаботная мелодия шарманки неожиданно сменилась довольно зловещей и унылой, и из картонной чащи показалось звероподобное существо. Оно рычало, передвигаясь на четырех лапах, и направлялось к девушке, явно намереваясь задеть ее своими ветвистыми рогами. Выглядело существо на редкость странно – нечто среднее между большим медведем, лосем и диковинной птицей с огромным клювом. От «животного» пахло смесью пыли и нафталина – судя по всему, внутри костюма этого существа находился ловкий и гибкий человек, издающий весьма артистичное рычание.
Холлис сама не заметила, как увлеклась происходящим на маленькой сцене.
Животное приблизилось к пню, на котором сидела девушка, и та, наконец бросив прихорашиваться, очень натурально изобразила испуг и поджала ноги. Существо обнюхало девушку и снова зарычало – на этот раз более требовательно. Девушка вскочила на ноги, встав на пне в полный рост, и отмахнулась от существа подолом юбки. Блестки красиво заискрились на солнце, а зрителям выпала возможность полюбоваться длинными ногами циркачки во всей их красе.
Жест девушки не отпугнул зверя – рогатое существо встало на задние лапы, а передними буквально схватило девушку за руки. Не было сомнений, что внутри костюма прячется человек, но движения его были столь искусны, что казались преисполненными животной грации.
Девушка попыталась вырваться из лап существа. Она возмущенно отбивалась от назойливых прикосновений и грубой хватки животного, словно невзначай демонстрируя публике гибкость своего натренированного тела. Наконец животному надоела несговорчивость жертвы, и он одним движением сильной лапы сорвал с девушки юбку, играющую блеском бисера и пайеток. Кто-то в толпе зрителей ахнул, не ожидая такого поворота событий. Затем существо, издав гортанный рык, сорвало со своей жертвы и блузку, и девушка оказалась перед публикой лишь в тончайшем нижнем белье телесного цвета. Издалека создавалась полная иллюзия того, что она полностью обнажена. На лице девушки отразилось удивление, и, воспользовавшись ее минутным замешательством, существо попросту повалило ее на пень, словно тряпичную куклу, и навалилось сверху. Поза была настолько недвусмысленной, что в толпе зевак послышалось возмущенное бормотание, а кто-то наоборот громко выразил свое одобрение, высказав пару скабрезных замечаний.
Холлис наблюдала за действиями актеров как завороженная. Их движения были непристойны с точки зрения обыденной людской морали, но в то же время очень красивы и пластичны, если судить о них как о проявлении актерского мастерства. Зверь и девушка будто исполняли странный танец, изгибая свои тела, и от этого танца невозможно было оторвать глаз. На секунду Холлис даже показалось, что циркачка, изогнувшись словно бы в сладкой истоме, вдруг взглянула прямо на нее и… подмигнула?.. Нет, очевидно, показалось.
Все это длилось не дольше нескольких минут. Затем зверь, прекратив терзать тело своей жертвы, взял в клюв ее юбку, валявшуюся на подмостках, и положил к ногами девушки, а она, смахнув со лба золотистую прядь, благодарно потрепала существо по пахнущей нафталином шерсти и ловким движением надела юбку словно платье без бретелек, застегнув разрез на потайную молнию. Это вышло у нее столь грациозно, что зрители зааплодировали.
Взяв покорное существо за лапу, девушка вывела его на поклон, и зверь наконец снял маску. В костюме существа, как выяснилось, все это время находился молодой парень с улыбчивым лицом застенчивого человека. Он чуть смущено поцеловал свою партнершу по номеру в щеку, они синхронно поклонились зрителям, а затем девушка ногой словно невзначай придвинула к краю сцены шляпу и лукаво улыбнулась. Этого оказалось достаточно, чтобы в шляпу полетели мелкие монеты. Холлис тоже положила в нее четверть доллара – другой мелочи в карманах не нашлось.
Полотнища занавеса начали медленно сходиться, и лишь в последний момент, когда между ними остался совсем крохотный зазор, оттуда вынырнула тонкая рука и утянула шляпу в недра театральной повозки.
Зрители начали расходиться, но Холлис не спешила уходить. До встречи с профессором была еще куча времени, а повозка циркачей манила к себе чем-то неуловимым – может быть, духом дальних странствий, отзвуком стука ее деревянных колес на далеких площадях, восторженными криками толпы, которые словно впитались в ее обшарпанные доски…
- Анна! Я же просил тебя! – раздался из-за занавеса чуть приглушенный тканью возмущенный голос. – Пожалуйста, не нужно так активно мне подыгрывать, я же не железный!
- Я не могу сдерживаться, когда ты надеваешь этот костюм, - голос девушки оказался неожиданно низким, чуть хрипловатым, и звучал он почти неприлично, словно его обладательница рождена была говорить непристойности.
- Тоже самое ты говоришь, когда я надеваю костюм Гермеса!
- Ничего не могу с собой поделать, - беззаботно рассмеялась девушка. – Но, надо сказать, в этом случае дело не в костюме, а в гриме. У тебя никогда не хватает терпения смыть его как следует…
- Анна, ну что ты со мной делаешь? – с обреченностью висельника, покорившегося своей участи, спросил парень за занавесом. Снова раздался смех девушки, но его прервал звук долгого поцелуя.
- Так хорошо, что ты украл у Парнаса часть его реквизита, - почти прошептала Анна, но Холлис, обладавшая чутким слухом, уловила каждое слово.
- Зато повозку мы сколотили сами, - напомнил парень. – Твои руки были все в занозах…
- Но ты зализал каждую ранку, - за занавесом раздались звуки страстной возни, прерывающейся нежными поцелуями, и Холлис, покраснев, собралась уже отойти, но разговор возобновился, когда за складками ткани послышалось тихое позвякивание стекла.
- Осторожнее! – тревожно вскрикнул парень. – Мы чуть не угодили в зеркало!
- Ну и что? – усмехнулась Анна. – Я всегда делаю правильный выбор, чего бы это ни стоило.
- В тот раз, когда военных было двое, и оба со шрамами, ты едва не поддалась искушению, - ревниво заметил циркач.
- О, Антон, не будь таким злопамятным, - мечтательно вздохнула девушка, явно вспомнив о чем-то приятном. – Я все равно выбрала тебя.
- Подозреваю, это случилось только потому, что на мне был этот костюм, - сварливо заметил парень. – Что тебе так нравится в нем? Эта старая шерсть? Рога, бывшие когда-то вешалкой в прихожей? Может быть, клюв из папье-маше?..
- О, могу поспорить, ты точно знаешь, что мне в нем так нравится… - судя по звукам, Анна перешла к активным действиям. – Там есть одно потайное отверстие…
- Анна, Дьявол тебя забери… - простонал парень, не оставив сомнений – за занавесом в тот момент творилось что-то куда более откровенное, чем невинная имитация противоестественного соития во время представления.
- Будь осторожнее со своими желаниями, дружочек, - голос Анны стал, кажется, еще более непристойным – в нем появилась обволакивающая влажность, затуманивающая разум собеседника девушки. – Он давно мог бы меня забрать, если бы я не отказывалась всякий раз. Отказывалась в твою пользу, если ты еще не забыл…
- Я не забыл, не забыл, - скороговоркой сказал парень на выдохе и шумно втянул воздух сквозь плотно сжатые губы. – Прости, я не подумал.
- То-то же! – удовлетворенно усмехнулась Анна, и сделала нечто такое, из-за чего циркач тотчас издал горловой звук, полный невысказанного наслаждения.
Слушать дальше Холлис сочла неприличным, тем более, что на площади уже никого не было, и лишь ее одинокая фигура маячила перед фургоном циркачей. Девушка вздохнула и направилась в главный корпус студенческого городка.
@темы: фикачество
-
-
01.10.2010 в 10:16-
-
01.10.2010 в 10:44