А "Иголочку" на Тульской с 30 апреля закрывают. Я в шоке. Раньше хоть дорогой магазин был с рукоделием относительно поблизости, теперь никакого не останется.
Поныла я по этому поводу, купила себе пару маленьких наборов Panna и мы со Скунсищей пошли в "Кофе Хаус", что расположен недалеко от стадиона "Труд".
В кафе никого не было. То есть вообще никого, кроме нас. Потом, правда, пришли две какие-то тетки, но они стали шептаться "А не пойти ли нам на второй этаж?", на что мы со Скунсом тоже зашептались - "Ага, идите-идите, и не просто идите! Второй этаж - роскошное местечко, если бы там еще всяких мудацких рож вроде вас не было, совсем красотища была бы..."
Хотя Скунс не шептал про "мудацкие рожи". Скунс не выражается. Вообще. Правда-правда.
Ну, конечно, Скунс живой человек и иногда у нее вырывается бранное слово. Но обычно это какая-нибудь безобидная "задница" (а в самых критических случаях - "жопа") и медицинские термины вроде "дебил", "кретин" и т.п.
Поэтому случаи нарушения Скунсом бранного целибата я старательно фиксирую. Например, в 9-м классе Скунс в лицах рассказывала о своем брате и, увлекшись, сообщила: "...и тут он сказал "БЛЯДЬ!", потом очень переживала.
А вчера Скунс сказала слово "мандавошки" и тут же - что я плохо на нее влияю.
А в кафе нас обслуживала офигительная блондиночка. Она спросила, все ли нам понравилось и вообще вела себя на редкость мило.
Ну а дома состоялся "тихий семейный вечер" - я тихонечко вышивала, Скунс смотрел кино. Потом я деликатно ушла дремать в другую комнату - Скунс смотрел "Мы из будущего", не хотелось нарушать интимность момента. Когда я вернулась, Скунс пытался утереть лапками слезы, а потом скрылся в ванной и целую вечность умывался. Еще одна жертва самоуверенного "Да с чего тут рыдать?!"...