Я не хочу изменить мир и не хочу, чтобы мир изменил меня.
В "Шреке 2" есть момент - Шрек находит в девичьей спаленке Фионы ее дневничок, куда принцесса в юности записывала мечты о будущей семейной жизни с принцем Чармингом. И даже тренировалась расписываться - писала там пятьсот раз подряд "миссис Фиона Чарминг".
Мне эта сцена всегда напоминает мою безмозглую юность. Нет, я сейчас не особенно.. хм... мозговитая, но тогда, по крайней мере, у меня было оправдание в виде некрупного возраста.
Было мне 14 лет. Влюблена я на тот момент была человек в восемь по самым скромным подсчетам, не считая двоих "кавалеров", которые отвечали мне взаимностью, поэтому быть влюбленной в них не имело никакого смысла. Ну, и конечно, из этих восьми был один "самый-самый". В нем как будто собралось все самое лучшее из остальных семи вожделенных мною школьников - он был блондином, старше меня на два года, учился в 9-м классе, был очень скромным, серьезным и симпатичным. И он не нравился девочкам из своего класса, что было несомненным плюсом.
Я знала его имя и фамилию и даже домашний телефон - Скунсов брат учился вместе с этим воплощением мечты в одном классе, а его записная книжка была просто Клондайком для влюбчивой идиотки вроде четырнадцатилетней меня. О, да - я звонила ему и дышала в трубку. Раз в неделю - минимум. Если подходили родители - не стеснялась подозвать его к телефону, а когда он брал трубку - немножечко сопела в микрофон и нажимала на рычаг. Наверное, он думал, что ему звонит какая-нибудь красотка-одиннадцатиклассница, в то время как на том конце провода грызла ногти в волнении писклявая семиклашка.
Ну, так вот.
Мне очень нравилась его фамилия. Было это в те времена, когда я была полностью уверена - в браке жена должна взять фамилию мужа, даже если впоследствии их дети будут именоваться Имяреками Аполлинарьевичами Косопузовыми. И, конечно же, "а-ля миссис Фиона Чарминг", я тренировала свою "будущую подпись" на последних страницах тетрадок.
Но Фиона нервно курила в углу! Я нашла легальный способ представляться вожделенной фамилией, не вызывать при этом глупых вопросов и наслаждаться сложившейся ситуацией.
Тогда мы просто болели фотографией. Почти все мои друзья на 14-тилетие получили фотоаппараты (я не стала исключением) и протоптали дорожку в пункты быстрой фото-печати.
А там при заказе спрашивали фамилию.
- К.! - гордо заявляла я.
И когда я приходила забирать заказ и протягивала приемщице отрывной талончик с номером заказа, тоже не забывала сообщить, хоть никто и не спрашивал, что фамилия моя - К., и никак иначе, вы уж там не перепутайте!
И до сих пор моя любимая буква - К. Уже и парня помню смутно, а порой задумаюсь, болтая по телефону, и на листочке начинаю выводить подпись, не имеющую ко мне никакого отношения.
Мне эта сцена всегда напоминает мою безмозглую юность. Нет, я сейчас не особенно.. хм... мозговитая, но тогда, по крайней мере, у меня было оправдание в виде некрупного возраста.
Было мне 14 лет. Влюблена я на тот момент была человек в восемь по самым скромным подсчетам, не считая двоих "кавалеров", которые отвечали мне взаимностью, поэтому быть влюбленной в них не имело никакого смысла. Ну, и конечно, из этих восьми был один "самый-самый". В нем как будто собралось все самое лучшее из остальных семи вожделенных мною школьников - он был блондином, старше меня на два года, учился в 9-м классе, был очень скромным, серьезным и симпатичным. И он не нравился девочкам из своего класса, что было несомненным плюсом.
Я знала его имя и фамилию и даже домашний телефон - Скунсов брат учился вместе с этим воплощением мечты в одном классе, а его записная книжка была просто Клондайком для влюбчивой идиотки вроде четырнадцатилетней меня. О, да - я звонила ему и дышала в трубку. Раз в неделю - минимум. Если подходили родители - не стеснялась подозвать его к телефону, а когда он брал трубку - немножечко сопела в микрофон и нажимала на рычаг. Наверное, он думал, что ему звонит какая-нибудь красотка-одиннадцатиклассница, в то время как на том конце провода грызла ногти в волнении писклявая семиклашка.
Ну, так вот.
Мне очень нравилась его фамилия. Было это в те времена, когда я была полностью уверена - в браке жена должна взять фамилию мужа, даже если впоследствии их дети будут именоваться Имяреками Аполлинарьевичами Косопузовыми. И, конечно же, "а-ля миссис Фиона Чарминг", я тренировала свою "будущую подпись" на последних страницах тетрадок.
Но Фиона нервно курила в углу! Я нашла легальный способ представляться вожделенной фамилией, не вызывать при этом глупых вопросов и наслаждаться сложившейся ситуацией.
Тогда мы просто болели фотографией. Почти все мои друзья на 14-тилетие получили фотоаппараты (я не стала исключением) и протоптали дорожку в пункты быстрой фото-печати.
А там при заказе спрашивали фамилию.
- К.! - гордо заявляла я.
И когда я приходила забирать заказ и протягивала приемщице отрывной талончик с номером заказа, тоже не забывала сообщить, хоть никто и не спрашивал, что фамилия моя - К., и никак иначе, вы уж там не перепутайте!
И до сих пор моя любимая буква - К. Уже и парня помню смутно, а порой задумаюсь, болтая по телефону, и на листочке начинаю выводить подпись, не имеющую ко мне никакого отношения.
Люди на мосту - 50-е, совсем молоденький Табаков, которого соблазняет "дама постарше" и страстно целует на стройке в тайге - офигенная сцена! ради нее можно всю производственную муть вытерпеть
